-> Производство, строительство, сельское хозяйство

Идея собственного бизнеса окончательно созрела у Степана Дулова лишь в 2009 году. А до этого было музыкальное образование, диплом педагога детской музыкальной школы, наёмная работа от охранника и системного администратора до арт-директора модного глянцевого журнала... Теперь же Степан - владелец студии декоративных авторских свечей «Маркус Шайн» .

Свой свечной завод. А есть ли спрос?

Идея свечного заводика появилась неожиданно и очень понравилась. В магазинах Екатеринбурга было представлено всего лишь три направления свечного производства: стандартный набор недорогих и неплохого качества «икеевских» свечей, низкокачественные китайские и ещё более низкого качества - российские свечи самых разных производителей.

Ни то, ни другое, ни третье не идёт ни в какое сравнение с теми свечами, которые можно увидеть и приобрести в Европе! Там колоссальное отличие качества что у маленьких «домашних» мастеров, что у крупных профильных заводов. Европейцы постоянно жгут свечи. Для этого у них есть кучи поводов. Свечи на окнах, свечи за ужином... Под Рождество в Европе в каждом доме можно увидеть рождественский венок с 4 свечами: каждую неделю зажигают по одной свече, а потом горят все четыре. А в Израиле есть День памяти солдат, погибших за независимость страны, и в этот день каждая семья зажигает свечи.

В Европе и США любой человек может прийти в магазин и купить специальную готовую смесь для конкретного типа свечей , прийти домой и изготовить друзьям в подарок какие-то уникальные подарки своими руками.

У нас, у русских, менталитет другой. Очень часто можно встретить в офисах или домах у наших соотечественников красивую свечку, но в упаковке! Стоит на полочке аж с позапрошлого года, вся уже пылью покрылась! И никому не приходит в голову достать её из целлофана и поджечь, потому что жалко, потому что сувенир. Вот это, пожалуй, основная трудность ведения подобного бизнеса в России: подарить сувенирную свечу в сознании укладывается, а всегда и постоянно их использовать - пока ещё нет. Ну, разве что во время какого-нибудь мегаромантического свидания, либо когда свет во всём районе отключили.

Степану захотелось в корне изменить эту ситуацию!

Запуск проекта обошёлся Степану примерно в 800 тыс. рублей. Чтобы собрать такую сумму, пришлось продать одну из двух имеющихся в семье машин и подскрести старые долги по зарплатам.

«Всё получилось достаточно бюджетно за счёт того, что многие функции мы с женой выполняем сами. - Рассказывает Степан. - Например, я придумываю и визуализирую проекты, разрабатываю и оформляю полиграфическую продукцию: каталоги, ярлычки и т.д., которую потом печатаю у старых знакомых из типографий. Сам делал первый сайт, и сам снимаю все образцы продукции. Моя жена Инна - экономист по образованию - помимо того, что она владеет всеми технологиями производства, она же ведёт бухгалтерию. И не только! Без моей второй половины этот бизнес бы вообще не состоялся!»

Деньги ушли на аренду офиса и производственного помещения, закупку материалов и небольшого количества специфического оборудования. А самое главное, Степану удалось приобрести два комплекта технологических инструкций у небольшой немецкой мануфактуры и у российских производителей, чтобы адаптировать старинные немецкие рецепты к российской специфике.

Свой свечной заводик: особенности производства.

В России свечное дело - тайна за семью печатями. Производителей свечей можно посчитать по пальцам, и технологиями никто, естественно, не делится. А нюансов, при внешней простоте, очень много.

Как сделать, чтобы свеча получалась идеально ровной, без трещинок и пузырьков? А чтобы внутри не образовывались пустоты и свеча ровно горела до самого конца, без капель и без копоти? Всё это и ещё массу всего прочего Степану пришлось постигать уже в процессе производства.

«В качестве своей ниши мы выбрали дорогие авторские свечи , для изготовления которых мы используем только европейские качественные и безопасные материалы - рассказывает Степан. - Фитиль, например, плетут специально по нашему заказу на одном из заводов Германии недалеко от Дюссельдорфа. Несмотря на то что их приоритет, как и наш, - качество, а не количество, фитилей, которые они произвели за 56 лет своей деятельности, хватило бы на то, чтобы обмотать нашу планету 15 раз. Парафин, который мы используем, предназначен для применения в пищевой промышленности. Именно им, например, покрывают голландские яблоки в супермаркетах, чтобы они блестели!»

Немецкие красители, итальянские краски, датские формы, австрийские ювелирные кристаллы Сваровски... За счёт такого подхода к качеству и материалам свечи получаются не только красивыми и безопасными, но они и горят ощутимо дольше и красивее более дешёвых аналогов.

«Кроме всего прочего, работать с импортными производителями - одно удовольствие. Вежливые, невероятно надёжные и пунктуальные», - улыбается Степан.

Свечной заводик: идеи для развития бизнеса

У Степана на производстве работают три чрезвычайно творческих сотрудника. Они занимаются действительно интересным делом, постоянно находясь в поиске каких-то интересных и оригинальных решений. 8-15 тыс. рублей в месяц - это не самая большая, но вполне приемлемая зарплата для человека с художественным образованием в Екатеринбурге.

«Мы уже отработали технологии и опробовали все интересные возможности, которые хотели внедрить в производство, - рассказывает Степан, - на данном этапе мы не ориентируемся на огромные тиражи продукции, делая ставку на эксклюзивность. Каждый заказчик для нас уникальный, поэтому у нас нет стандартных предложений. Для каждого конкретного заказчика и даже для каждого конкретного события мы придумываем что-то особенное. Иногда даже берёмся за производство свечей в одном-двух экземплярах».

Плюс появилась идея производить фирменные свечи для ресторанов , но не просто логотип на свече, а делать уникальные авторские свечи, в стилистике заведения, с учётом интерьерных или даже гастрономических особенностей - такого во всей стране толком не предлагает никто.

В настоящее время основные усилия направлены на популяризаторскую деятельность. Совсем скоро запустится специальный ресурс с мастер-классами, откроется интернет-магазин.

В том числе запускается производство готовых наборов для домашнего творчества : купил, пришёл домой, растопил специальный пакетик парафиновой смеси, сделал свечку по инструкции.

Доходность от этой линии обещает быть очень высокой, так средняя цена на аналогичные наборы типа «сделай сам» из смежных рукотворческих линий - типа мыловаренного направления или витражных заготовок - составляет примерно 400-500 рублей. 1 кг парафина обходится Степану в 58 рублей. А много ли этого парафина надо положить в набор? Совсем немного! Парафин, фитиль, красители, стразы, инструкция, упаковка...

Недавно была запущена уникальная свадебная коллекция свечей с кристаллами. В дополнение к этому придумали несколько уникальных «фишечек», которые имеют все шансы стать интересным свадебным трендом.

Свечной заводик. Немного о рентабельности.

Средние суммы на производство свечи назвать достаточно сложно - очень и очень большой разброс. Некоторые делаются в единственном экземпляре, тогда в общую стоимость попадает и работа скульптора, и изготовление формы…

В качестве примера ценообразования можно рассмотреть завод, принадлежащий РПЦ, - Софрино. Они монополисты в плане производства церковных свечей . Если частник производит свечи для церкви, то разве что подпольно договаривается с конкретным батюшкой. Себестоимость одной церковной свечи составляет порядка 10-15 копеек. В церквях они стоят 10-15 рублей. Плюс часть недогоревших свечей возвращают обратно и снова переплавляют. Вот такая получается накрутка.

У Степана накрутка в разы меньше.

Если не выходить на промышленные объёмы, как, например, Омский свечной завод (у них огромные цеха с собственной железнодорожной веткой), то «свечной заводик» Степана будет существовать дальше в качестве простого хобби.

По Екатеринбургу сумма ежемесячной чистой прибыли составляет порядка 50-60 тыс. рублей в месяц. Понятно, что для увеличения этой цифры следует выходить на страну. Хотя при этом возникнут сложности с доставкой, ведь товар хрупкий и чувствительный к перепадам температур!

Несмотря на то что бизнес у Степана очень молодой, появился дистрибьютор в Новосибирске. А также ведутся переговоры с московским предпринимателем, которому было бы интересно продвигать эксклюзивную свечную продукцию в Москве.

Но самое главное - это удовлетворение от результата. Когда ты не просто расстраиваешься, что нет ничего интересного и качественного, а берёшь дело в свои руки, и, глядя на результат твоего труда, люди говорят: «Вау, какие офигенные свечи».

Степан уверен, что его внутреннего творческого потенциала с лихвой хватит на то, чтобы воплотить в жизнь голубую мечту отца Фёдора и его супруги, ведь само словосочетание «свечной заводик» вызывает такие трогательные и тёплые эмоции!

Житель Курска Сергей Маузер собирался постричься в монахи, но не выдержал мирских искушений: другие послушники вывесили его фото на сайт знакомств, чтобы испытать серьезность намерений, он познакомился с женщиной и уехал. А чтобы прокормить семью, стал предпринимателем. Сначала продавал храмам свечи, потом оборудование для их литья и производства. Обеспечив клиентов продукцией на годы вперёд, он чуть не погубил свое дело, но объединился с конкурентами, переформатировал бизнес и планирует расширять ассортимент. Его компания «Преображенское свечное братство» производит от 200 до 500 кг свечей в день, выручка за 2016 год - 13 млн рублей. Предприниматель рассказал Inc., как обошел монополию официальных поставщиков РПЦ, какие навыки digital-маркетинга помогли искать клиентов в сельских приходах и зачем нужны шоколадки с православной символикой.

Делать церковные свечи Сергей Маузер (Каргопольцев) научился в Пророко-Ильинском монастыре в Башкортостане, где провел почти десять лет. В 2010 году он ушел из монастыря и обосновался в Белгороде, работал кладовщиком, экспедитором в Игнатье-Ставропольском сестричестве - ездил по России с иконами, свечами и другими церковными товарами. На себя денег хватало, но когда Сергей решил жениться, то понял: чтобы прокормить семью, надо создавать бизнес.

Он решил лить и продавать церковные свечи - заказал за 30 тыс. рублей форму от украинской компании «Сириус», купил воск и парафин и начал дело прямо у тещи в сарае.

Я решил: стану номер один в этой теме - или пропаду. Чтобы удержаться на плаву и прокормить семью, нужно было 500–1000 рублей в день. Я начал продавать свечи по 300 рублей за двухкилограммовую пачку, - вспоминает Сергей.

«Преображенское свечное братство» в цифрах

источник: данные компании

200–500

кг свечей в день производит компания.

15–20

тыс рублей в месяц компания тратит на продвижение в соцсетях.

13

млн рублей - выручка за 2016 год.

90–100

рублей - себестоимость 2 кг свечей.

350

рублей платят храмы за 2 кг свечей.

Втереться в доверие к верующим

Рынок товаров для РПЦ всегда был закрытым и войти на него было крайне сложно. Сергей предлагал свои свечи в окрестных церквях - но ему отказывали. Пришлось разработать специальную методологию:

Я понимал: ближайшие пять лет буду жить безбедно, если 12 храмов будут регулярно покупать у меня свечи. Оставалось найти эти храмы и стать для них «своим».

Сергей ездил по ближайшим городам, жил в гостиницах при паломнических центрах и становился прихожанином местных храмов: ходил на службы, общался с настоятелями, помогал собирать пожертвования.

Где только мог себя проявлял - и через несколько недель собирался уезжать, а настоятель меня спрашивал: «Сергий, почему ты уезжаешь?» Я говорил, мол, семья, надо деньги зарабатывать. «А что ты делаешь?» - свечи. Так появлялся лояльный клиент.

«Лояльных клиентов» становилось все больше. Сергей продавал 2-4 пачки по 2,5 кг каждая (стандартная мера для церковных свечей), или 5-10 кг свечей в день. Чтобы увеличить продажи, начал учиться - смотрел в интернете ролики бизнес-тренера Андрея Парабеллума по интернет-продвижению и даже прошел тренинг в Москве. После тренинга взял звучный псевдоним Маузер и стал применять полученные знания в консервативной среде РПЦ.

Все храмы лично не объедешь, и Сергей придумал более эффективный способ продвижения. На тренинге он научился создавать лендинги - одностраничные сайты с формой, где было всего три поля: «Имя», «Телефон» и «E-mail», - и рассылал их по монастырям, чтобы собирать контакты потенциальных клиентов. По словам Сергея, он создал более 50 таких сайтов сразу, чтобы забить ими поисковую выдачу.

На этих сайтах я упоминал бесплатную доставку и везде указывал свое имя, чтобы оно стало известным в церковной среде, - это помогало преодолеть недоверие, - говорит он.

Так Маузер создал базу потенциальных клиентов - сейчас в ней почти 5 тыс. храмов, - которым мог предлагать свои услуги.

Взлёт и падение

В 2012 году знакомый настоятель храма из Белоруссии предложил Маузеру делать алюминиевые формы для свечей. Изучив рынок, Маузер выяснил, что основной производитель - украинское частное конструкторское бюро «Сириус». Их формы довольно дорогие - одна штука стоит от $135 до $900 в зависимости от конструкции, - и Сергей увидел нишу: он решил сделать продукт, доступный для сельских приходов.

В то время формочка стоила 25-30 тыс. рублей, а сельский храм мог потратить на нее не более 10-15 тыс. Я поставил себе задачу изготовить такое оборудование вдвое дешевле, - говорит предприниматель.

Способ он нашел: делать формы не из алюминия, а из дерева (так лили свечи в старину). Сергей зарегистрировал ИП, снял за 15 тыс. рублей в месяц помещение в Белгороде и купил за 1,2 млн рублей фрезерный станок. Чтобы собрать деньги, продал доставшуюся в наследство комнату в Уфе за 900 тыс. рублей, 200 тыс. рублей занял у знакомых, еще 100 тыс. рублей составили сбережения от торговли свечами. Нанял фрезеровщика (за 1 тыс. рублей в день), а сам стал менеджером процесса (позже нанял помощника за 15 тыс. рублей в месяц).

Качество свечей из деревянных форм было ниже, зато продавал их Маузер в среднем по 15-20 тыс. рублей (при себестоимости 4-5 тыс. рублей). Чтобы храмы охотнее делали заказы, он был готов высылать формы без предоплаты по всей России, дарить 100 м фитиля и открыть доступ к обучающему видеокурсу по старту свечного производства.

Я сразу придумал эту акцию - чтобы от моего предложения было трудно отказаться и чтобы быть на голову выше конкурентов, если они появятся, - говорит Маузер.

Клиентами стали знакомые настоятели и храмы из собранной ранее базы. Деревянные формы стали заказывать северные монастыри (Николо-Корельский монастырь в Северодвинске Архангельской области), ради туристических экскурсий: насельники в лаптях демонстрировали уклад монастыря в старину - в том числе свечное производство.

Благодаря низкой цене спрос был большим - ежедневно заказывали 4-5 форм, выручка составляла около 100 тыс. рублей за рабочий день. В то время Маузер отошел от производства свечей - продавать формы было намного выгоднее:

Если свечи мы продавали по цене максимум вдвое выше себестоимости, то формы - в 3-4 раза дороже.

По словам Маузера, как производитель свечей или форм он не встречал сопротивления монополиста на этом рынке - художественно-производственного предприятия «Софрино», для которого мелкие производители были «как малек против кита». Однако в 2014 году столкнулся с непредвиденной сложностью - патриархия «настоятельно советовала» храмам покупать свечи и формы только у сертифицированных производителей (то есть Софрино). Впрочем, храмы покупают свечи там, где дешевле, поэтому рынок живет, объясняет Сергей:

Батюшка же тоже человек, у него еще, как правило, дома 4-5 детей, и приходится крутиться. Ему выгоднее покупать у небольших производителей.

Но в 2015 году продажи форм резко пошли вниз. Проанализировав ситуацию, Сергей понял, что на рынке много конкурентов, кроме того, оборудование для литья свечей рассчитано на 15-20 лет и не исчерпало свой ресурс у тех, кто его приобрел:

Я стал обзванивать свою базу, спрашивал, не нужны ли еще формы, а батюшки говорили: «Сергий, куда нам их, солить, что ли?»

В итоге в 2015 году Маузер продал свое оборудование за 350 тыс. рублей и отказался от аренды цеха.

николай митрохин

социолог религии, научный сотрудник Бременского университета:

Продажа свечей приносит храмам 70% дохода, а наценка на свечи может доходить до 5 тыс. %. Это сотни килограммов свечей в год для одного храма. Свеча - это форма денежного взноса верующих в храм, чтобы он отапливался, освещался и что-то доставалось священнику и работникам. В России люди в храмах не очень охотно жертвуют деньги, но с удовольствием покупают свечи. В рамках церковной системы хорошо понимают ценность свечи, поэтому идет серьезная борьба за то, чтобы народ ставил только свечи, купленные в храме, а не покупал их в хозяйственном магазине за копейки, лишая храм самообеспечения.

При этом производство свечей - узкий и высокорисковый рынок, чтобы туда попасть, надо быть строго православным с соответствующими знакомствами. Человеку со стороны войти сюда и сделать бизнес практически невозможно.

«Преображенское свечное братство»

Как запустить свечное производство

В зависимости от масштаба, производство свечей бывает трех видов:

Мини-блок

Начальные инвестиции (стоимость оборудования вместе с расходами на воск и фитиль, формы, расходные материалы) - от 10 тыс. до 100 тыс. рублей. За эти деньги можно приобрести 3-4 алюминиевые формы для производства церковных свечей - и лить их хоть на кухне.

Средний блок

От 100 тыс. до 300 тыс. рублей. Это среднее производство для людей с минимальным бизнес-опытом и связями на церковном рынке, чтобы договориться о сбыте.

Крупный блок

от 300 тыс. до 2 млн рублей. Это барабанная линия, где автомат сам заливает воск, разбирает и разрезает свечи, участие человека минимально.

Воск стоит в среднем от 200 до 750 рублей за 1 кг (у пчеловодов). Но себестоимость двухкилограммовой пачки свечей из чистого воска составит минимум 400-500 рублей - это нерентабельно, поскольку храмы покупают такие упаковки за 350 рублей. Чтобы удешевить себестоимость, свечи делают из парафина (он стоит от 130 до 150 рублей за 1 кг, опт от 100 кг - по 150 руб./кг, 20-30 тонн - по 30 руб./кг), а чистого воска в составе - всего 10%. С учетом добавок себестоимость пачки свечей - 90-100 рублей.

Есть два пути продажи свечей храму, говорит Сергей Маузер: оформить ИП или ООО либо неформально договориться с митрополитом об открытии цеха на территории какого-нибудь храма. Второй путь нелегальный, но именно его выбирают многие предприниматели: в РПЦ есть налоговые послабления, гарантировано отсутствие налоговых проверок. Можно попробовать втихаря договориться напрямую с настоятелем того или иного храма, но это «на свой страх и риск», предупреждает Маузер: митрополит может узнать и закрыть цех. В любом случае без его одобрения продавать свечи храмам не получится. Зато если благословение есть, спрос будет всегда:

Свечи - как картриджи для принтера: необходимые расходники, которые к тому же пользуются бешеной популярностью, потому что менталитет у русского народа такой - чем больше свечек в церкви поставишь, тем больше хорошего получишь.

Сегодня компания занимается изготовлением свечей и свечного оборудования, причем свечи и барабаны (станки) производят в Курске у Гедакяна, а формы - в Иваново у Владимирова. В день «Братство» производит от 200 до 500 кг свечей на автоматической линии и 40 кг свечей ручной отливки. Наибольшую часть выручки приносит продажа производственных линий - таких станков компания продает 7-8 в год по цене от 350 тыс. до 2,5 млн рублей (на изготовление каждого уходит до 45 дней). Общая выручка проекта за 2016 год составила 13 млн рублей (прибыль Маузер не раскрывает, но отмечает, что маржа с форм составляет 50-70% и сейчас сокращается).

Ирина Крамаренко всегда была амбициозной. Когда на последних курсах психфака МГУ искала работу, то рассматривала предложения только с высокой зарплатой. Так, через газетное объявление, стала помощником гендиректора в автомобильной компании «Авто-максимум». Правда, в числе требований значилось уверенное владение компьютером и английским. Крамаренко получила работу, не имея этих навыков. В первый же день начальник дал ей задание сделать в Word табличку с данными по всем сотрудникам размером с сигаретную пачку - чтобы умещалась в бумажник. Она делала ее неделю. «Мы всем отделом выравнивали границы, чтобы получить точный размер. К делу присоединился даже начальник», - смеется Крамаренко. В итоге она великолепно владела компьютером. Второе испытание - английский - преодолела после того, как шеф стал давать ей задания по электронной почте на английском, несмотря на то что на дворе стоял 1995 год. Каждый вечер, заканчивая основную работу, она со словарем переводила его вопросы и свои ответы порой до одиннадцати ночи. Через полгода английский был освоен на приличном уровне.

Но главным достижением тех времен Ирина считает саму работу с шефом - Святославом Райковым, о котором у нее остались самые теплые воспоминания. Он приехал в 1985 году из Штатов с чемоданчиком с автопринадлежностями за $20 и начал строить свой бизнес буквально из гаража. На ремонте автостекол, которые тогда никто не умел чинить, построил целую империю. О своем бывшем руководителе Крамаренко отзывается с восхищением. «Важнее всего - личный пример, - говорит Ирина. - Раньше я думала, что для своего бизнеса нужно очень много денег. А тут увидела реальный случай, как с нуля можно построить бизнес, причем разнопрофильный». По словам Крамаренко, Райков выбирал только уникальные идеи - то, чего раньше не было. И потом, когда бизнес запускался и начинал приносить доход, обучал этому других, продавая стартовые комплекты в регионы.

Дальше вмешался случай. Крамаренко собралась на очередную автомобильную выставку в США, и офицер шлепнул ей полугодовую визу. В то время это была удача, и Ирина решила не упускать момент - писала диплом она уже в Америке. В Сиэтле у компании была квартира, денег на жизнь хватало, и Ирина занялась английским.

Однажды ее соседка принесла домой килограмм парафина и в кастрюле, добавив чуть-чуть красителей, прямо на глазах Иры за час изготовила красивую свечку - в подарок родителям бойфренда. «Я любовалась ее работой», - говорит Крамаренко, вспоминая тот момент как «настоящий переворот в сознании». Раньше свечи представлялись ей только в двух ипостасях: тоненькие церковные и небольшие огарки, которые хранили в доме на случай, если отключат электричество. Затем она обнаружила множество специализированных магазинов свечей. Как оказалось, свечи у американцев использовались во всех домах и считались удачным подарком. «А что у нас можно было подарить в то время? Женщине - только парфюм и колготки, мужчине - ремень. Вот и весь набор подарков», - вспоминает она. Все сошлось: простота изготовления и уникальность идеи - свеча в подарок для российского потребителя. Шеф с одобрением отнесся к инициативе помощницы, и следующие три месяца в Штатах она занималась подготовкой будущего свечного производства: изучала рынок, покупала формочки, выписывала каталоги, прошла стажировку на одном из свечных предприятий и курс обучения во Флориде, где научилась лепить самые разные свечи, даже самые сложные - резные, и вступила в американскую ассоциацию производителей свечей. В Москву она вернулась с чемоданом, набитым реквизитом для свечного цеха. «Тогда в нашей стране с парафином проблем не было», - вспоминает Ирина. Райков выделил 20-метровый гараж, где она за один день слепила свою первую партию резных свечей - 20 штук. А потом обзвонила множество магазинов с предложением взять их на реализацию. Товар ушел влет. Через полгода штат «свечного заводика» составлял уже 5–6 мастеров, и Ирина решила отделиться: в мае 1998 года она стала хозяйкой собственной компании. «Тогда я уже могла себе позволить и аренду помещения, и оплату бухгалтерии», - говорит Крамаренко, оценив свои инвестиции в «самостоятельное плавание» в $1000. Дефолт 1998 года не сильно подкосил бизнес - он случился аккурат накануне начала сезона, а за два года работы Ирина уже знала, что с апреля по сентябрь - «мертвый сезон», во время которого работникам тоже нужно платить зарплату, так что деньги на поддержание производства у нее были. Урон от того дефолта Крамаренко оценивает как «переход от сверхприбылей к просто прибылям». А вот кризис 2008-го оказался более жестким - рухнул банк, в котором был открыт счет, уменьшилось количество корпоративных заказов (а свечки в подарок или в качестве корпоративного сувенира весьма популярны). Приходилось очень много работать, чтобы остаться на плаву. Сейчас «Свечной двор» ценят и корпоративные клиенты, и сетевые магазины.

Производство растет: теперь у Крамаренко три цеха и 45 человек в штате, из них 25 непосредственно отливают свечки. Причем вся работа - и по отливу, и по росписи - до сих пор ведется только вручную. Что не мешает «Свечному двору» выпускать в год около 150 000 свечей всех цветов и размеров. А ведь начинали с 2500. Правда, рост не слишком отразился на доходах: теперь вместо стартовой маржи в 150% рентабельность производства упала до 30–40%. Причина проста: конкуренция - особенно со стороны китайской продукции - увеличивается с каждым днем. Но это не мешает Ирине развивать бизнес. Уже несколько лет подряд она создает новые коллекции четыре раза в год: тематические (например, свадебная, восточная коллекции), функциональные - например, большие свечи, которые дают высокий огонь для загородных домов. По ее словам, в этом сезоне модно жечь свечи в парафиновом сосуде, наполненном восковым песком. Ну а правилам своего первого начальника Крамаренко следует до сих пор, обучая организации свечного производство тех, кто хотел бы начать такой же бизнес. Есть результаты: более 70 компаний по всей стране построили свои «свечные заводики».